Ильга Мехти

Когда в Сирии сложилась такая ситуация, что голод стал реальной угрозой для этой страны, то ученые-селекционеры обратилась во Всемирный банк семян, который был создан несколько лет назад под эгидой ООН. По сути, это бункер «Судного дня», как его называют, в вечной мерзлоте. Есть данные, что он способен выдержать даже ядерный взрыв. Там хранятся 850 тысяч образцов со всей планеты. По правилам, выдавать семена можно только в крайних случаях, как и случилось в Сирии. Там нужны были семена ячменя, пшеницы и бобовых, которые адаптированы к засушливому ближневосточному климату. 

Такой же идеей сохранения разнообразия видов плодовых растений для человечества руководствовался один ботаник, которого в первую мировую войну прислали в русскую армию на территории Персии.

Специалист быстро определил причину заболевания людей — зараженную пшеницу, дал рекомендации, а сам, воспользовавшись случаем, отправился в путешествие по Персии. Сколько ни ехал на лошади, сколько ни шел пешком – все время собирал образцы семян местных растений, культурных и диких, по вечерам разбирал их, описывал, систематизировал, укладывал, а когда удавалось, собирал посылки и отправлял в Россию, а потом и в Советскую Россию. Каждую минуту он посвящал науке. Он уже осознал, что, как никогда и ни один человек на Земле, близок к открытию, которое заключалось в наличии на планете нескольких центров происхождения культурных растений. Особыми, избранными судьбой Земли местами, где зачинались предки культурных растений, кормящих ныне всё человечество, он назвал и земли современной Туркмении. Чтобы сохранить этот дар для развивающейся цивилизации, он в местечке Кара-кала уже в 30 годы открыл Туркменскую опытную станцию Всесоюзного института растениеводства, который впоследствии носил его имя — академика Н.И.Вавилова  Его соратниками был проведен учет диких сородичей в районе. Они работали над темами, подтверждающими уникальность местных диких видов. Горы, заросшие лозами с мелкоплодными ягодами, вызывали особый интерес у Вавилова, и потому он акцентировал внимание на их происхождении: “По Копетдагу, так же, как и в горном Таджикистане, произрастает дикий виноград, весьма близкий к культурному, который считается, как нам думается, совершенно правильно рядом ботаников, исходной дикой формой, из которой возникли современные культурные формы в Средней Азии… все факты исторического порядка приводят к тому, что разнообразие культурных сортов Средней Азии является очень древним, не заимствованным и очевидно возникшим непосредственно из дикого винограда». И вскоре на опытной станции начали коллекционировать и районировать культурные сорта виноградника.

В юго-западном Копетдаге работали многие видные советские ботаники серебряного века русской науки. Я застала лишь последователей той могучей кучки ученых, которые сохраняли от безводья и бесхозяйственности живые коллекции мирового значения гранатов и винограда, унаби и инжира, а Ольга Фоминична Мизгирева — свои также бесценные банки с законсервированными плодами мандрагоры. Я, в свою очередь, с тех пор копила свою коллекцию зарисовок о замечательных энтузиастах — создателей земного рая в долине реки Айдере.

Судьба диких груш волновала И.А. Линчевского; А.В Гурский искал местопребывание диких сородичей ореха и уже в тридцатые годы был озабочен их состоянием, призывал к охране.

Особый интерес И.А. Линчевского, одного из руководителей опытной станции, вызывали фисташка и миндаль, он заложил опыты по их культуре в Кара-кала (Фраги), совершил первые экспедиции в Бадхыз. Будущий директор ленинградского Ботанического сада О.В.Заленский тоже занимался изучением распространения их диких видов в Западном Копетдаге. А после исследований Н.И.Вавилова, М.Г.Попова, П.Н. Богушевского центром происхождения миндаля стали считать не только Северный Иран, но и горную часть Средней Азии, что вполне согласуется с современными данными археологов о том, что плоды миндаля и фисташки, созревавшие на деревьях, произраставших в естественных условиях, использовались человеком с весьма отдаленных доисторических времен. В настоящее время такие естественные насаждения плодовых растений диких сородичей миндаля и фисташки подвергаются хищническому сбору урожая и, как следствие, уничтожению многих древних участков. И хотя за годы существования ТОС ВИР имени Н.И. Вавилова была создана одна из важных мировых коллекций видов этих ценных для питания растений, культурные виды не получили промышленного распространения, как, например, в странах с подобным климатом, где фисташки растут даже по обочинам дорог.  При должном внимании плоды окультуренных местных растений в Туркмении могли иметь экспортное значение. 

Но больше всего в районе было гранатовых деревьев, ботаникам удалось собрать самую крупную коллекцию в мире, более 800 видов и форм. И особо романтичные составители путеводителей называли Кара-кала «гранатовым раем».

М.Г.Попов в своем обобщающем труде «Дикие плодовые деревья и кустарники Средней Азии», изданном в 1929 году дает характеристику 12 горных районов, среди которых на первом месте по эндемизму определил Копетдаг

В. В. Никитин, один из основоположников ботанической науки в Туркменистане,  принимал участие в экспедициях Всесоюзного института растениеводства и подготовил с 1932 по 1960 год издание в 7 томах «Флора Туркмении», проделав поистине титаническую работу. Вел также большую педагогическую работу. 

Первое научное обоснование по организации заповедника в местах произрастания диких плодовых было подготовлено М. К. Лаптевым в 1927 году, в котором были даны рекомендации по созданию заповедного режима в ущельях Ёлдере, Пордере и Тутлы. В. Г. Гептнер также предложил организовать заповедник в долине Сумбара и Чандыра. Идею создания заповедника в Юго-Западном Копетдаге поддерживали такие видные ученые страны тридцатых годов XX века, как Б.А. Федченко, М.Г. Попов, Н.И. Вавилов, И.А. Линчевский, А.В. Гурский, П.Н. Богушевский, К.В. Блиновский. В августе 1944 года небольшие участки Сюнт-Хасардагской гряды, где произрастало около 600 экземпляров ценного реликтового растения – мандрагоры туркменской, были объявлены заповедными, что по правовому статусу больше соответствовало современной категории памятника природы. В такой форме охраняемая территория просуществовала лишь до августа 1951 года.

В работах сотрудников опытной станции уже с 70-х годов прошлого века все чаще шла речь об обязательной охране дикорастущих сородичей культурных растений, напоминая, что это ценный генофонд для селекции. Особенно волновала уникальная флора бассейна реки Айдере. А между тем все усиливалось отрицательное влияние антропогенного фактора на окружающую заповедный участок территорию, что привело к обезвоживанию бассейна реки, а значит, и к нарушению экологического равновесия в уникальном уголке природы.

Достоин сожаления также тот факт, что бесценные коллекции после передачи опытной станции в систему АН Туркменистана остались без должного ухода. 

Сегодня, читая лозунги об охране природы Туркменистана, как о разумном использовании ее богатств, понимаешь, как далеки эти идеи от современного понимания и решения насущных проблем, грозящих уже в очень близком будущем. 

Ученые-ботаники ТОС ВИРа, работали не только на результаты своей научной работы, а для будущего всего мира, обеспокоенные резким уменьшением или даже полным исчезновением многих ценных видов растений, и искали всевозможные пути для их сохранения, понимая, что каждый биологический вид – это неповторимый эксперимент природы, хранитель генофонда. Его вымирание — невозместимая утрата.

Сегодня последние специалисты опытной станции давно уже рассеялись по всему миру, но до сих пор обеспокоены состоянием мировых коллекций культурных растений, понимая какую ценность они представляют для внедрения в производство изученных сортов и форм, использования их в селекции. Они пишут друзьям в поселок Фраги, спрашивают о положении дел, волнуются…

Эндемики уже продают на базарах, но до сих пор ни одно постановление об охране растительного мира не звучит набатом. Все только потому, что до сих туркменские власти полагают, что растения – это народное добро и им можно пользоваться. Природа заповедных мест западного Туркменистана — это богатство мирового значения и должно иметь статус такой же, как хранилище семян на том далеком острове, создатели которого мыслят в мировых, а не местечковых масштабах.

Дикие сородичи современных культурных растений — это такое же проявление щедрости Создателя, как туркменские газ, нефть, солнечное тепло и каспийские волны. И хоть Судный день понятие мифическое, но тем менее придется держать ответ за содеянное — за не сбереженное…

92 +