Дж. Карагезова

То, что туркмены были отменными воинами, надеюсь, никто не будет отрицать, лишь напомню, как один из пленных германских офицеров назвал туркменских джигитов «дьяволами», совершающими то, «что должно быть вне пределов человеческих сил». Завоеватели всегда восхищались военной выучкой туркмен, тот же Скобелев учился их военному искусству.

Я тут, к слову, вспомнила разговор с мастером из Дербента. Много лет назад дербентский уста уверял, что если лишить бравого джигита права владения красивым холодным оружием, которое даже не для самозащиты, а так- как напоминание о культуре прошлого своей семьи и рода, он потеряет постепенно ощущение своей мужественности…

Ножи носили обязательно в специальных ножнах-кеин, а гульбенд на них, соединяющий клинок с рукоятью и как часть силового набора рукояти, был из меди или бронзы. Только такими ритуально чистыми ножами можно резать домашних животных. У кого-то такие старинные ножи хранятся дома в хозяйстве, но особо их не демонстрируют чужим. Были еще недавно в селах мастера, которые готовили подобные ножи, однако даже фотографировать свои изделия они боялись…

Сегодня кое-что из туркменского холодного оружия хранится в фондах Главного музея Туркмении. Но это капля от былого обилия холодного оружия.  

Несколько тысяч туркменских сабель было у сражавшихся в геоктепинской крепости. Многое осталось у русских солдат и офицеров. Факт мародерства после штурма описан А. В. Верещагиным — новоявленным комендантом крепости Геоктепе — в его мемуарах «Дома и на войне»: «Внутри крепости, у подошвы кургана, происходит что-то вроде торга. Толпы солдат стаскивают сюда разные разности. В их руках видны: ковры, мешки, одежда, посуда, оружие. Спускаюсь вниз. Здесь оказывается совершенная ярмарка. Вон идет солдат, фуражка с черным околышем. На одном плече у него ружье, а на другом — превосходный текинский ковер. Согнувшись немного под тяжестью ковра, солдат предлагает его желающим купить».

Холодным оружием туркмен сначала хвастали русские военные, а в годы революционной лихорадки дорогое оружие у них было экспроприировано. Потом перепродано иностранным богатым коллекционерам. В их закромах холодное оружие защитников крепости Геоктепе.

Начало комплектованию предметов холодного оружия туркмен в России было положено в конце XIX века передачей в фонды этнографического музея Петербурга пики из личной коллекции генерала  Н. И. Гродемкова, который, как многие офицеры, был восхищен военным искусством туркмен и как и все, не брезговал никакими способами приобрести их оружие. 

В этнографических музеях Санкт-Петербурга сегодня лишь восемнадцать предметов. Вот это тот жидкий источник для изучения этнографами истории холодного оружия туркмен, как памятников традиционно-бытовой культуры.

Относительная простота сабель и ножен при достаточно высокой степени развития у туркмен деревообрабатывающего, кожевенного, ювелирного, литейного и кузнечного ремесел обусловили доступность сабель и их массовое распространение среди местного населения. Однако туркменским мастерам были известны и способы производства сабель высокого качества. В 1987 году исследователями были зафиксированы сведения об изготовлении подобного оружия у туркмен-сарыков. Хотя данные носят фрагментарный характер и не позволяют представить процесс производства полностью. Тем не менее его отдельные этапы, сохранившиеся в памяти представителей старшего поколения, позволяют судить о высокой степени профессионализма местных демир-уста.

В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи Министерства обороны России хранятся две сабли образца 1895 года. Они были эталоном для вооружения рядового и офицерского состава Туркменского конного дивизиона, требовавшего, чтобы по своим конструктивным особенностям (длина, кривизна изгиба клинка и др.) они были аналогичны рассматриваемым туркменским образцам. Хотя сами эталоны были изготовлены иранскими мастерами, но их конструктивные особенности были наиболее типичны для туркменской сабли.

Генерал Гродеков оставил не только пику, но и описание военного убранства туркмен, которое он сам наблюдал и знал; например описание того, что способ ношения сабли у них являлся этномаркирующим признаком: «…сами туркмены определяют принадлежность того или иного индивидуума к тому или иному племени по неуловимым для нашего глаза отличиям в способе повязывать саблю …». Портупея перекидывалась через правое плечо, соединяясь на груди S-видной бронзовой литой застежкой и двумя приемниками из аналогичного материала. При этом одно окончание застежки было зафиксированным, а другое оставалось свободным. Оформлялись в виде головы птицы.

Следует отметить также, что другими яркими этномаркирующими признаками являются элементы декоративного оформления туркменских сабель и ножен. В пользу этого свидетельствует сравнение последних с аналогичными видами оружия соседних народов. Детали декоративного оформления туркменских сабель разнообразны. На некоторых экспонатах распределитель ремней портупеи украшен сердоликами, бирюзой. Иногда детали сабель имели декоративно-практическую функцию. Собранием туркменского холодного оружия гордятся этнографы Санкт-Петербурга и даже на скудном материале этнографы подготовили исследование, из которого я почерпнула интересные факты об изготовлении оружия туркменами.

Ботяков Ю. М., Янборисов В. Р. Холодное оружие туркмен / Памятники традиционно-бытовой культуры народов Средней Азии, Казахстана и Кавказа. Сборник Музея Антроп. и Этногр., выпуск 43. Л. 1989 г. 

Так, при изготовлении высококачественных сабель полосы железа для очистки от примесей помещали в конский навоз сроком до трех лет, после чего заготовки извлекались. Для дальнейшей обработки использовались части полос, устоявшие против воздействия коррозии. Несколько полос сковывались вместе, образуя клинок сабли. Откованные клинки закаляли на воздухе, выбирая время, когда влажность воздуха была максимальной, обычно весной в пасмурное туманное утро. Сидя верхом на лошади, мастер ударами резал воздух раскаленным клинком. Процесс длился до полного охлаждения. На клинках подобного типа мастер ставил клеймо, означавшее, что он несет ответственность за качество данной сабли. Сабли с клеймами назывались «сен талак», что означает «дать развод», так как в случае их поломки наказанием для изготовителя служил развод с женой. 

Напоследок хочется отметить традиции туркмен. Обращение с саблей текинцев Бахардена и Геоктепе регламентировалось рядом правил. Считалось что оружие должно висеть в доме на стене, обращенной к Каабе. Не позволялось чужому даже прикоснуться к личному оружию. Друзья могли рассматривать его только в том случае, если хозяин, сняв саблю со стены, подавал ее в ножнах гостям.

Теперь думаю, что возможно тот дербентский уста был прав. Оружие, даже как элемент прикладного искусства, имеет определенное мистическое содержание, оно наполняет мужчин памятью об их воинской доблести.

111 +