Ильга Мехти

Осенью почти каждого жителя нашей страны, не только сельского, но и городского, волнуют виды на урожай растения, которое, пожалуй, имеет такое же стратегическое значение для нашей экономики, как нефть и газ. Хлопчатник, а речь именно о нем, одна из древнейших культур, и потому несет в себе память и опыт, аккумулированные человечеством за тысячелетия.

Греки называли муслин «гангитики», что указывало происхождение ткани с Ганга. Арабы в те же времена дали миру слово «cotton» (хлопок). Хлопчатник – одна из загадок человеческой цивилизации, ведь до сих пор остается вопрос, каким образом одновременно на разных континентах человек стал выращивать хлопчатник и производить из нее ткани. В Южной Америке завоеватели-европейцы, которые на родине не знали этой промышленной культуры, сразу же оценили не только удобство хлопковой одежды, но и безграничные возможности обогащения на плантациях хлопка, выращиваемого рабами.

Россию хлопок взволновал только тогда, когда лейтмотивом промышленного развития империи стало текстильное производство товаров для нового рынка. Сырье получали, в основном, из Соединенных Штатов Америки. Однако гражданской война в той стране спровоцировала хлопковый голод в России, и ей срочно пришлось переключаться на среднеазиатское сырье, которое, впрочем, еще надо было вырастить.

Однако в сентябре 1864 года в Москве на Российской сельскохозяйственной выставке неожиданно появился такой новый экспонат, как хлопок, к тому же превосходного качества, выращенный господином Раевским на плантациях Южного берега Крыма. Он был третьим Николаем Николаевичем в известном роду Раевских после деда — героя войны 1812 года и отца — «кавказского героя», друга Александра Сергеевича Пушкина.

В своем имении близ татарской древни Партенит Н.Н.Раевский разводил хлопчатник из американских семян. По удачным результатам понял, что это растение выживает только при своевременном посеве и хорошем уходе, понял биоритм растении, которое живет в пределах точного времени: вовремя посадили – вовремя сняли урожай. (А я все о наших полях, где до января растягивают страду). Окрыленный оценкой русских купцов, что «вата хороша», и английских фабрикантов, что «бумага относительно длины и тонины не оставляет ничего желать», Раевский не только решается продолжить свои опыты, он поручает управляющему Партенитом раздать семена всем желающим соседям Южного берега, а весной следующего года предложил сеять перспективную промышленную культуру в немецкие колонии на севере от Крымских гор.

Мнение Н.Н. Раевского о пользе культуры хлопчатника в Крыму было сформулировано ясно и просто: «Культура эта при близости моря, обещающего легкий сбыт хлопка, может в течение нескольких лет достигнуть здесь такого развития, что сделается для этого края источником небывалого доселе богатства и благосостояния». На Симферопольской земле при благоприятном климате и условиях хлопчатник быстро освоился и давал хорошие результаты, когда, конечно же, работали на ней не покладая рук. Документы архивов рассказывают о доходах хлопковой плантации в колхозе имени Коминтерна Кировского района. Но Крым переключился на производство вина, имевшего тоже немалый спрос. Интересно, что сегодня даже в Партените почти никто не знает об имении Раевского, тем более об его трудах.

Потом крымского пионера хлопководства увлекла Средняя Азия. В середине 19 века хлопок манил туда русских предприимчивых людей не меньше, чем золото, из-за которого погибла в Хиве экспедиция Бековича-Черкасского. Хлопковое Эльдорадо… Не убираю мысли, что, возможно, в значительной степени собственно ради хлопка российские войска шагали по пескам и такырам, гибли, штурмуя крепости азиатцев.

К. П. фон Кауфман, руководивший вооруженным установлением протектората России в Средней Азии, осознавал первостепенную важность для империи развития хлопководства на завоеванных землях. Но проблем оказалось много. Если в 10 веке в Мервском оазисе, как отмечают исторические хроники, производили хлопковые ткани особой мягкости и их даже вывозили в разные страны, то по меркам новой эпохи местный хлопок годился лишь для грубых, низкосортных тканей. По распоряжению генерал-губернатора всем желающим разводить эту промышленную культуру был роздан бесплатно весь запас семян американского хлопчатника, в Техас отправили российских инженеров, оттуда были выписаны самые современные машины для очистки и укупорки хлопка. Было принято решение заменить малоурожайный гуз американскими упландами, обладающими несравненно лучшим качеством волокна.

Н. Н. Раевский не смог остаться в стороне, и в 1870 году по своему желанию перевёлся подполковником в 7-й Туркестанский линейный батальон. В перерывах между боевыми действиями этот по сути захватчик азиатских территорий в отличие от многих его сослуживцев всесторонне интересовался Туркестанским краем. Университетски образованный офицер на свои средства и здесь заводил хлопковые плантации. Он сознавал, что Средней Азии недостает энергичных деятелей, которые сумели бы воспользоваться природными богатствами и своим примером пробудить энергию в окружающих. Впрочем, в тот момент на возделывание белого золота лихорадочно бросились все, кто имел хоть какой запас денег. Однако дела доморощенных хлопкоробов шли из рук вон как плохо. Американский хлопок требовал особого ухода. Понадобились долгие годы, чтобы хлопководство стало делом доходным. Хотя уже тогда специалисты понимали, что мелкий хлопкороб гораздо тщательней ухаживает за своим участком плантации. Поэтому поощряли их льготным налогообложением, ввозили в хлопководческие районы дешевый хлеб, давали высокую рыночную цену на хлопок американских сортов. Понимали, что при окучке и сборе урожая даже большая семья не сможет обойтись без вольнонаемного труда. Однако, тогда и в голову никому не приходило, что можно воспользоваться на страде физическим трудом учителей, врачей, других городских специалистов, что стало нормой в Туркменистане.

Раевский начал акклиматизацию «американцев» на опытном поле, там через несколько лет А.И. Вилкинс проведет научное испытание новых сортов, которые быстро захватили все большие и большие территории имперской Азии. Россия уверенно двигалась к хлопковой независимости. Первая показательная хлопковая плантация в Туркмении была основана в Мервском уезде.

Крупномасштабное хлопководство полностью меняло облик края. Для транспортировки объемного груза была проведена железная дорога из Красноводска до Мерва, а потом и до Самарканда, которую, впрочем, прежде именовали военной. На казенные средства восстановлены старые и построены новые кяризы. К этому времени относится восстановление оросительной системы на Мургабе. Началось строительство Гиндукушского водохранилища.

…Полноводный Мургаб своим спокойствием и цветом воды очень похож на Нил. Может и российским инженерам так показалось. Когда строили, дамбу, известную как Гиндукушская плотина, они облицевали на египетский манер кирпичным узором берега каскада, по ступеням которого низвергается вниз вода, отдавая накопленную энергию людям. Именно здесь в 1909 году, по иным сведениям, в 1910, закончилось строительство крупнейшей в дореволюционной России ГЭС. С тех пор трудится раритет, мотор знаменитой и сейчас фирмы «Сименс», который привезли сюда через Каспий, и который подвергался за эти годы лишь профилактическому ремонту. Вот что значит фирма с мировой репутацией. Местные рассказывают, что вода Мургаба оживила в позапрошлом веке новые земли, на которых стали выращивать такой ценный тонковолокнистый хлопок, что за арбу, груженную им доверху, давали столько денег, что на них можно было жить безбедно целый год. Участки эти до сих пор называются «романовскими». Конечно, использование плодородных земель по течению Мургаба для возделывания хлопчатника имело большую экономическую выгоду для царской России, которая в те времена закупала его за валюту не только Америке, но и в Индии, Египте и Бразилии.

Жаль, что чиновники (я под этим словом подразумеваю всех, кто ответственен за сохранение это уникального творения природы и человека), даже не мыслят восстановить все здания кирпичной кладки, которые когда-то составляли единый хозяйственный ансамбль, и которые изувечили нынешние жильцы. Так же варварски уничтожили железные вышки-столбы для электропроводов, четкий ряд которых еще недавно тянулся до Байрамалийского масложиркомбината. Вот восстановить бы все, как было задумано и воплощено в жизнь талантливыми инженерами. Тогда и фильмы в том месте можно будет снимать, и туристам показывать, и местным гулять в жаркие дни. Спохватилась я — а вдруг реставраторы придут сюда с мрамором… Тьфу-тьфу!.

Хлопководство – одна из стратегических сельскохозяйственных отраслей Туркменистана. Но имеется ли должная отдача от повсеместного поклонения этой монокультуре? Специалисты уверены, что экспортирование хлопка не в виде исходного сырья, а в форме конечного готового потребительского продукта способно почти в 20 раз повысить прибыльность отрасли, которая коренным образом изменила облик не только земли, но и самих местных жителей. Многих до сих пор волнует вопрос, а куда делись те смельчаки, доблестные парни туркмены, удалью которых восхищались даже русские генералы, завоевывая их земли?

При Советах Кремль строго следил, чтобы ни одной пяди их земли не было в простое. Нужное для жизни людей – хлеб, овощи, фрукты, все это отметалось, было непозволительным в обстановке крутой борьбы за хлопок. Республика, в основном, отчитывалась только за единственную культуру, которая, не следует забывать, имела еще оборонное значение. Хлопок сушил мозги и души всех партийных секретарей – ставленников Кремля. Они отвечали за план своей должностью, а председатели колхозов и совхозов, порой, и своей головой, выжимая, в свою очередь, на хлопковой страде все жизненные соки из своих земляков. Колхозники, в принципе, были свободными людьми, но трудились, как рабы на плантациях той же Южной Америки. Еще хорошо, что на нашей земле «рабы» не взбунтовались. А где еще могли трудиться сельчане тогда, а впрочем, и сейчас? Я оставляю эти рассуждения, которые не принесут никакого проку, пока не займут свое нужное место в голове президента и его помощников. А лучше доскажу судьбу того интересного персонажа из истории хлопководства, который, ратуя за развитие перспективной отрасли сельского хозяйства и промышленности в наших краях, несомненно, даже не представлял, что из этого местные люди сотворят для себя удавку.

… В октябре 1874 года Раевский уехал в Россию и снова поступил на военную службу, а когда вышел в отставку, уехал в Сербскую армию, принял участие в битве под Алексинацем и наголову разбил правый фланг турецкой армии. О нем писали, особенно о его романе с женщиной из высшего света, которая покончила с собой из-за любви к нему. Высказывали версии о том, что именно Николай Николаевич Раевский послужил графу Льву Николаевичу Толстому прототипом Вронского в романе «Анна Каренина».

Не могла и я обойти творческим вниманием удивительную личность, страстную во всех проявлениях своей жизни и деятельности, еще и, как повод, рассказать, хоть фрагментально, об истории хлопководства.

Ильга Мехти

95 +